Seine sattbraune Farbe war verblaßt

Seine sattbraune Farbe war verblaßt.
Sie hob den Sonnenblumenstrauß hoch über den Kopf und
watete in das Feld hinein. Vorsichtig tastete sie sich mit den
Füßen voran und bog die Stengel auseinander. Sie mußte eine
Weile suchen, bis sie Uli fand. Melde und wilde Kamille hatten
das, was von ihm übrig war, fast ganz bedeckt. Es stank nicht
mehr. Der Hausschlüssel hing noch an dem roten Lederband.
Als sie daran zog, gab es nach, ohne daß sie es zerreißen muß-
te. Der Schlüssel fiel ihr in die Hand. Sie steckte ihn ein und
nahm den Klappspaten aus der Jutetasche.
Sie brauchte keine große Grube auszuheben. Als ihr das Loch
tief genug erschien, legte sie die Sonnenblumen hinein, die jetzt146
schon welk waren, und bettete das armselige Bißchen, das von
Uli geblieben war, darauf. Sie holte den Teddybär und legte ihn
dazu. Dann schaufelte sie Erde darauf und trat sie fest. Mehrmals
überkam sie ein starker Brechreiz. Aber sie gab ihm nicht nach.
Kaum hatte sie ihre Arbeit beendet, klappte sie den Spaten
zusammen und hastete, ohne sich umzusehen, durch den Raps
zurück und auf den Damm wie jemand, der sich, von der Flut
verfolgt, auf einen Deich rettet. Außer Atem schaute sie zurück
auf das Rapsfeld. Ihre Spuren waren kaum zu erkennen, und wo
das Grab lag, erriet sie nicht mehr.
Sie spürte, wie ihre Knie zitterten. Nun brauchte sie sich nicht
mehr zusammenzunehmen. Sie ließ sich fallen, lag lange auf
dem Rücken und ließ die Wolken über sich hinziehen, friedliche,
gutartige Wolken, bauschig wie Watte.
Es mußte schön sein, auf Sonnenblumen zu liegen, von Stille, Dunkelheit und Kühle umgeben, ohne Angst.
Die Schläuche ihres Fahrrads waren platt, aber die Pumpe
funktionierte noch. Sie pumpte die Schläuche auf, nahm die
Schultasche vom Gepäckträger und warf sie weg, ohne sie noch
mal zu öffnen. Dann klemmte sie den Spaten auf den Gepäckträ-
ger und schob das Rad die Böschung hinunter. Es ließ sich nur
mühsam treten und quietschte. Aber sie kam voran.
Im Dorf rührte sich nichts. Auf den Straßen lag noch das trokkene Laub und der von den letzten Regengüssen angeschwemmte Sand. Eine Ratte huschte über die Fahrbahn. Vor
einer Haustür lag ein bis auf die Knochen abgemagerter Hund.
Es war nicht zu erkennen, ob er tot war oder schlief. Als JannaBerta an die Kreuzung kam, fand sie den ausgebrannten Bus
und die Wracks mehrerer Wagen zusammengedrückt in dem
Vorgarten, durch den damals der Mercedes geschaukelt war.
Eine Planierraupe hatte wohl die Fahrbahn geräumt.
Sie bog in die Bundesstraße 62 ein. Ein paar Häuser weiter
lud eine Familie einen Wagen aus und trug Koffer und verschnürte Schachteln ins Haus. Im Oberstock stieß eine Frau ein
Fenster auf. Janna-Berta hörte sie rufen: »Gott sei Dank, es ist
alles noch da. Aber die Mäuse -!«147
Dann war das Dorf zu Ende. Wohin man sah, reihten sich
ungeerntete, verwahrloste Felder aneinander, und an den Stra-
ßenrändern standen und lagen Autowracks. Aus dem halb herabgekurbelten Fenster eines Golfs huschte, als Janna-Berta auf
ihrem Fahrrad vorüberquietschte, eine struppige Katze. Der Golf
trug einen Dachgepäckträger. Neben dem Wagen lag ein Nachtstuhl.
Auch in Beiershausen und Niederaula regte sich schon wieder
Leben. Janna-Berta sah eine Frau Fenster putzen, sah einen
Mann vor einem Feld stehen und den graubraunen Weizen
betrachten, den der Regen zusammengeschlagen hatte. Ein alter
Mann und ein etwa zwölfjähriger Junge schleiften ein totes
Schwein aus einem Stallgebäude. Das hatten wohl die Aasbeseitiger übersehen.
Ein Hund kläffte Janna-Berta an, als sie die Schläuche frisch
aufpumpte. Immer wieder und immer öfter mußte sie anhalten,
um zu pumpen. Die Schläuche waren während der heißen Sommermonate brüchig geworden.
Es hatte aufgehört zu nieseln. Schemenhaft wuchs die Autobahnbrücke aus dem Nebel. Es herrschte nur mäßiger Verkehr
und fast nur nach Süden: Lastwagen und hochbepackte Personenwagen. Den Hang neben der Autobahnauffahrt bedeckte ein
ganzer Autofriedhof. Eine Schar Krähen hockte auf den Wracks
und flatterte auf, als Janna-Berta vorbeikam.
Sie bog von der Bundesstraße in die Landstraße ein. Hier
begann das Schlitzer Ländchen. Unterwegfurth, Oberwegfurth.
Eine Frau fegte den Bürgersteig, zwei Kinder spielten quer über
die Straße Fußball, auf dem Pflaster eines Bauernhofs lag ein
Mann unter einem Traktor und hämmerte. Es roch nach Kohlsuppe. Hinter Oberwegfurth hielt Janna-Berta unter einem
Baum am Straßenrand an: An diesem Baum hatte sie gelehnt, als
Uli das Brot und den Schnittkäse hinuntergewürgt hatte. Zu dieser Zeit hatten die Mutter und Kai noch gelebt, sicher auch Jo.
Der Vater war vielleicht schon tot gewesen. Und Oma Berta und
Opa Hans-Georg hatten ahnungslos auf ihrer Terrasse auf Mallorca gesessen und Kaffee getrunken.148
Sie griff nach dem Schlüssel in ihrer Hosentasche. Dann
pumpte sie die Schläuche wieder auf und radelte weiter. Rimbach, Queck. Hier war sie oft mit Eltern und Geschwistern
gewandert. Wandern: Vatis und Opa Hans-Georgs Hobby. Darin
waren die beiden ein Herz und eine Seele gewesen. Wie oft
waren sie unterwegs in Streit geraten über Politik! Aber über
einem schönen Steinpilz hatten sie den Grund ihres Zankes vergessen können.
In einem Garten lag ein umgestürzter Baum. Er hatte einen
Zaun zerquetscht. Ein alter Mann hackte die Äste vom Stamm.
In einer anderen Ecke des Gartens sammelte eine Frau Falläpfel
ein. Sie hielt Janna-Berta an und fragte sie, wo sie hinwolle.
»Nach Schlitz?« fragte sie erstaunt. »Du allein?«
»Meine Eltern sind tot«, sagte Janna-Berta. »Aber in Schlitz
steht noch das Haus von uns.«
»Wer waren deine Eltern?« fragte die Frau und band sich ihr
Kopftuch fester.
»Die Meineckes«, sagte Janna-Berta.
»O mein Gott«, sagte die Frau und starrte Janna-Berta an, »die
Meineckes. Was ist das für eine Welt? Womit haben wir das verdient?«
»Was fragst du, Marta«, knurrte der Alte. »Die Menschheit ist
übermütig geworden. Hat alles besser wissen und besser können
wollen als unser Herrgott. Sie hat einen Dämpfer nötig gehabt,
den hat sie jetzt bekommen.«
»Genau dasselbe hast du nach dem Krieg auch gesagt«, rief
die Frau.
»Eben«, sagte der Alte. »Aber der hat noch nicht genügt. Der
war schon wieder vergessen. Das hab ich euch damals schon
gesagt, wie der Ralf und die Leni auf Urlaub nach Marokko
geflogen sind - Bauern, im Juni! Das kann nicht gutgehen, hab
ich gesagt, das ist Frevel. Und wie sie das Vieh nicht mehr auf die
Weide getrieben haben, hab ich’s ihnen auch gesagt. Das läßt
sich unser Herrgott nicht bieten.«
»Jaja«, sagte die Frau ärgerlich, »du hast immer alles schon
vorher gewußt. Du bist ja mit unserem Herrgott verschwägert.«149
Dann wandte sie sich wieder Janna-Berta zu. »Es werden noch
nicht viele Leute in Schlitz sein«, sagte sie. »Wir sind auch erst
seit vorgestern wieder hier. Manche kommen nur, um sich anzugucken, wie’s aussieht, dann fahren sie wieder ab. Wenn du
heute niemand antriffst, der sich um dich kümmert, dann komm
erst mal hierher. Danach kannst du weitersehen.«
Janna-Berta dankte, stieg wieder aufs Rad und fuhr auf Hutzdorf zu. Sie kam an dem Graben vorbei, aus dem sie und Uli
damals getrunken hatten. Sie stieg ab und wusch sich die Hände,
die noch schmutzig von der Erde waren. Drüben lag der Tempelberg, davor mündete die Schlitz in die Fulda. Der Nebel hatte
sich gehoben. Über dem Wald erschien ein Fetzen blauen Himmels.
Früher hatte hier Jungvieh geweidet. Jetzt gab es kein Vieh
mehr im Schlitzerland. Hatte es Sinn, das Land zu bearbeiten?
Würde man die neuen Ernten verzehren können? Auch kehrten
nicht alle ins Schlitzerland zurück, die einmal hier zu Hause
gewesen waren. Hier gab’s ja keine Zukunft. Das Ländchen
würde arm sein und krank.
Janna-Berta trat heftiger in die Pedalen, obwohl sie schon fast
auf den Felgen fuhr. Sie passierte die ersten Häuser von Hutzdorf, sah vor sich den Stadtberg mit den Silhouetten der Vorderburg und der Türme liegen und dachte an das Haus am Hang.
Jemand rief sie an, rief hinter ihr her. War das nicht die Stimme
der freundlichen Verkäuferin aus dem Metzgerladen gewesen?
Aber sie wollte jetzt nicht aufgehalten werden. Erst mußte es
durchgestanden sein, das Heimkommen, das Wiedersehen mit
dem Haus, in dem niemand auf sie wartete.
Sie holperte an den letzten Häusern von Hutzdorf, an den
ersten Häusern von Schlitz vorbei, blind für alles, was sich da
schon wieder bewegte, und für die Sonne, die sich in den Pfützen spiegelte. Sie bog gegenüber dem alten Bahnhof ein und
keuchte den Hang hinauf. Aber das rostige Fahrrad schaffte ihn
nicht. Janna-Berta sprang ab, lehnte es an die Hangmauer und
ging zu Fuß weiter. Soltaus Bungalow lag still da. Die Rolläden
waren herabgelassen. Auf den Stufen vor der Haustür häuften150
sich angewehte Zweige, raschelte dürres Laub. Die Geranien vor
den Fenstern waren vertrocknet.
Janna-Berta starrte auf die andere, die Hangseite. Dort
tauchte jetzt das spitzgiebelige Haus auf, eingerahmt von Obstbäumen und Fliedergebüsch, von Ginster und Goldrute. JannaBertas Herz schlug schneller: Außer Oma Bertas herrlichen
Geranien, die verschwunden waren, schien alles so wie immer.
Sie brauchte nur die einundfünfzig Stufen den Hang hinaufzuspringen und so stürmisch zu schellen, wie sie es immer getan
hatte. Dann würde die Tür aufgehen, und Mutti stünde im Türrahmen und sagte: »Da bist du ja.« Kai käme angesprungen,
ließe sich von Janna-Berta auf den Arm nehmen und abküssen, und Uli erschiene mit breibeschmierten Fingern und einer
Reibe und riefe: »Noch drei Kartoffeln, dann bin ich fertig!«
Aus dem offenen Wohnzimmer käme der Duft von Vatis Pfeifenrauch.
Janna-Berta hatte Mühe mit den Stufen. Auf halber Höhe
mußte sie stehen bleiben und sich auf die steinerne Balustrade
stützen. So hatte sie Oma Berta oft stehen sehen, wenn sie vom
Einkauf heimgekehrt war. Das Herz schlug ihr bis zum Hals, und
ihre Knie waren weich. Sie erinnerte sich, wie sie manchmal vor
Oma Berta die Stufen hinaufgehüpft war und ihr von oben
lachend zugerufen hatte: »Ich bin schon da!«
Dann hatte Oma Berta do

Результаты (русский) 1:

Его устал коричневый цвет был утрачен.Она подняла подсолнечника букет на голове изашел в поле. Тщательно она нащупал себя сНоги вперед и изогнутые стебли друг от друга. Она имела одинИскать в то время как до тех пор, пока она нашла ULI. Подписать и имел диких ромашкаЭто то, что осталось от него, почти полностью покрыта. Он не вонючийбольше. Ключи от дома висит на красный кожаный ремешок.Когда она переехала его, там быть, если она должна сорвать егоTE. Ключ упал ее руку. Она взяла его ивзял складной лопату из джутовый мешок.Ей необходимо рыть большие ямы. Как ее отверстиепоявились достаточно глубоко jetzt146, она положила подсолнечника,были уже увядание и встроенные бедных бит изULI оставался на нем. Она взяла плюшевого мишку и положил егодля этого. Затем она scooped земли на него и она появилась туго. Несколько разОна подошла сильная тошнота. Но он не был после него.Вряд ли она закончила свою работу, она работала лопатывместе и поспешил не глядя вокруг, через изнасилованиеобратно и на дамбе как кто-то из себя от наводнениятреки, сэкономить на дамбу. Задыхаясь она посмотрела обратнона редких. Их следы были трудно увидеть, где и когдаМогила была, она догадались не больше.Она чувствовала, как ее колени дрожали. Теперь она не нужнобольше делать вместе. Она была сброшена, был длинойобратно и пусть облака, сами двигаться в направлении мирного,доброкачественные облака, начес, как хлопок.Она должна быть хорошо лечь на подсолнухи, в окружении тишины, тьма и холод, без страха.Шланги вашего велосипеда были плоскими, но насосвсе еще работал. Она перекачивается вверх шланги, взялСумка из багажа Перевозчик и она выбросила, без дажевремя, чтобы открыть. Затем она застряла лопату на Gepäckträ-GER и толкнул велосипед вниз набережной. Он поселился толькотрудоемкий этап и скрипели. Но она пришла вперед.Ничего не перемешивают в деревне. На улице по-прежнему сухие листья и песок вымывается из недавних ливней. Крысы сновали над проезжей частью. Передистощенный кости собака была дверь.Он не знал ли он был мертв или спал. Когда JannaBerta приехал в пересечении, она нашла сгоревших автобуси обломков нескольких автомобилей прессуются вПередний двор, Mercedes был потрясли в то время.Бульдозер расчистили дорогу вероятно.Она повернула вниз федерального шоссе 62. Далее несколько домовСемья пригласил автомобиль и перевозил ящики чемодан связали в дом. Женщина пришла в верхнемОкно на. «Жанна Berta слышали, они называют: «Слава Богу, этовсе еще там. Но мышей! «.» 147Затем он был до конца. Вы смотрели, выстроилисьungeerntete, пустынной поля вместе и стра-ßenrändern стоял и были разгромлены. Увезли от половины вниз окно Регистры залива, как Жанна Bertaее велосипеде мимо скрипели, ощетинившийся кошка. Гольфносил багажник. В дополнение к автомобиль был комод.Также в Beiershausen и Нидераула двигаться сноваЖизни. Жанна Berta увидел женщину очистки окна, увиделЧеловек стоять в передней части коробки и коричневый пшеницыРассмотрим, который избит дождя. СтарыйТащили мертвеца и мальчик около двенадцати летСвинья стабильной здания. Aasbeseitiger вероятно упускается из виду, что.Собака kläffte Жанна-Берта, свежий как она шлангиперекачивается вверх. Ей пришлось остановить неоднократно и во все большей степени,для насоса. Шланги становятся ломкими в жаркие летние месяцы.Она прекратила моросить. Темного вырос автомагистрали мост в тумане. Там был только вмеру движенияи почти только на юге: грузовые и легковые автомобили высокой Упакованные. Склоне рядом с автомагистралью охватываетвесь автомобиль кладбище. Стая ворон присел на затонувших судови дрогнули, как Жанна Berta пришли.Она откажется от главной дороги на шоссе. Здесьначал Ländchen Сахадева Деви. Unterwegfurth, Oberwegfurth.Женщина, подметать тротуар, двое детей, играя крест наддорога была футбол, на асфальте фермыЧеловек на трактора и стучать. Он корюшка капусты суп. За Oberwegfurth Жанна-Берта провела подДерево на обочине дороги: она повернула на этом дереве, какULI хлеб и сыр душили. В это время мать и Кай жили, также Джо.Отец был уже мертв. И бабушка Берта иДедушка Ханс-Георг unsuspectingly сидела на их патио на Майорке и пить кофе. 148Она схватила ключ в вашем кармане. ЗатемОни перекачивается обратно шланги и циклическое на. Rimbach, Queck. Здесь она была часто с родителями и братьями и сестрамимиграции. Пешие прогулки: Отец и дедушка из Hans Джордж хобби. В нембыл ли два сердца и души. Сколько разбыли, что они получают на дороге в споре за политики! Но болееони имели красивые белые грибы можно забыть причины их аргументов.Там было поваленное дерево в саду. Он былЗабор дробленая. Старик взломали ветви от ствола.Случае яблоки женщины собрались на другой стороне садаa. Она провела Berta Жанна и спросил ее, где она хотела.» После слот? «она спрашивает удивлен. » Вы в одиночку.«Мои родители погибших,» сказал Жанна Berta. » Но в слотТем не менее в доме нас.»» Кто были ваши родители? «спросил женщину и связали ее вверх».Фиксированный головной платок.» Meinecke, «говорит Жанна Berta.«O Бог мой «, говорит женщина и уставился на Жанне Берта,»Meinecke. Каков этот мир? Что имеем мы, чтобы заслужить это?» То, что просят вас, марта, «проворчал старик. «Человечество являетсястать нахальный. Все знают лучше и могут лучшехотите как нашего Господа Бога. Она нужна заслонки,Она получила сейчас.»«То же самое вы сказали, даже после войны «, называемые».женщина.» Квартира «, -сказал старик. », Но которая еще не достаточно. Вснова был забыт. Я у вас в это времяговорит как Ральф и лени на отдых в Мароккопролетов фермеров, в июне! Он не может идти хорошо, яЯ сказал, это святотатство. И как уже не на скотИвы, я сказал им также. Это оставляетНаш Господь Бог не дает.»» Яя «, сердито,-говорит женщина» у вас уже есть всеранее известна. Вы связаны узами брака с нашего Господа.» 149Затем она повернула обратно к Жанне Berta. «Есть ещене многие люди в слот «, сказала она.» Мы также впервыеНачиная с позавчера снова здесь. Некоторые люди приходят просто посмотреть как это выглядит, а затем они оставляют снова. Если выСегодня никто не хит, который заботится о вас, а затем прийтипервый раз здесь. Затем вы можете видеть дальше.»Жанна Berta поблагодарил, вернулся на велосипеде и поехали в Hutzdorf. Она подошла к рва вас и ULIв то время был питья. Она спустилась и умыл руки,они по-прежнему грязная от земли. Там был Храмовой горе, ранее руководил слот в Fulda. Туман былбудут отменены. Лом голубого неба появились над лесом.Ранее, молодой скот здесь задела. Теперь было не крупного рогатого скотаПодробнее в слот Эрланд. Ли это смысл работать на земле?Он может съесть новый урожай? Также вернулсяне все в слот Эрланд обратно, что когда-то здесь на домубыли были. Да нет будущего. Ländchenбы быть бедным и больным.Жанна Berta присоединился к педали сложнее в том, что хотя они почтивождение на колеса. Это произошло первые дома Hutzdorf, увидел Хилл с силуэтами фронта замка и башни на и думал о дом на холме.Кто-то назвал ее, ее называли за ней. Что не был голосдружественные продавщица из мясного магазина был?Но она хотела остановить сейчас. Сначала это было необходимо длясказать, приходя домой, воссоединение сДом, в котором никто ждал.Она holperte до последнего дома Hutzdorf, доПервые дома слот прошлых слепых для о том, что естьдвигались снова и на солнце, которое находит свое отражение в лужах. Она свою очередь, напротив старого железнодорожного вокзала иахнула склона. Но ржавые велосипеда сделал егонет. Жанна Berta спрыгнул, повернул его на стене висит ипродолжение на ноги. По-прежнему лежал Soltau бунгало. Жалюзибыли были доведены. На шагах за пределами входной двери häuften150какие ветки, дрейфовал на, высушенные листья шумели. Герань передОкна были высохли.Жанна Berta уставился на другой стороне склона. ТамТеперь появился остроконечное Гейбл дом, окруженный фруктовые деревья и кусты сирени, дрок и золотарника. JannaBertas сердце биться быстрее: красивые Кроме бабушка БертаВсе, казалось, герани, которые исчезли, как всегда.Она необходима только на этапах Эдлин склона прыгать вверх и столь бурной кольцо, как она всегда делаетсяимел. «Тогда бы открыть дверь, и мама стояла в дверях и сказал: «вы есть.» Кай будет связан,может быть Berta Жанна на руку и kiss off, и ULI будет появляться с кашей перемазанные пальцы и один«Руб и вызвать:» три картофель, то я сделал.Запах отца трубы дыма пришли из открытой гостиной.Жанна Berta имел проблемы с лестницы. На полпути вверхпришлось остановить их и получить к каменной балюстрадыподдержка. Поэтому ей пришлось видеть Berta бабушка часто являются, если ониТорговый был вернулся домой. Сердце билось ее до ее шею, иее колени были мягкими. Она вспомнил, как они иногда доБабушка Берта hinauf был прыгнул на сцену и ее сверху«смеясь призвал:» я уже там!Было делать затем бабушка Берта

Результаты (русский) 2:

Его устал коричневого цвета поблекли.
Она подняла Подсолнухи высоко над головой и
побрел в поле. Осторожно, она возилась с
ног первой и согнул стебли друг от друга. Они имели
поиска, а пока она не найдено Ули. Отчетность и ромашки аптечной было
то, что от него осталось, почти полностью покрыта. Это не воняет
больше. Ключ от дома по-прежнему висит на красном кожаном группы.
Как она вытащила на него, он уступил без вас было бы сорвать его
те. Ключ упал в руке. Она положила его и
взял лопату из джута мешок.
Она не нуждается в большой копать яму. Когда ей отверстие
казалось достаточно глубоко, она положила подсолнечник в этом jetzt146
уже засохло, и положил ничтожные бит
остались Ули, им. Она взяла плюшевого медведя, и положил его
на. Тогда они перелопатил землю на нем и вышел твердо. Несколько раз
они натолкнулись на сильное тошнота. Но она не дает его.
Как только она закончила свою работу, она закрыла лопату
и поспешил вместе, не оглядываясь, через изнасилование
назад и на плотине, как кто, ​​от наводнения
спасает гонимых, на дамбе. Задыхаясь, она оглянулась
на поле изнасилования. Ваши шаги были едва видны, и где
могила была, они больше не догадались.
Она не почувствовала, что ее колени дрожали. Теперь им не нужно
более вместе увеличение. Она рухнула, был долго на
спине и пусть облака идут на себе мирные,
доброкачественные облака, пушистые, как ватой.
Это должно было быть красиво лежать на подсолнечник, в окружении тишины, темноты и прохлады без страха.
трубок ее велосипед были плоскими, но насос
по-прежнему работает. Они закачивают шланги, взял
сумку из стойки и выбросил их, даже не
открывая раз. Потом она воткнула лопату на Gepäckträ-
гер, толкая колесо вниз на набережную. Это может только
произойти с трудом и визжала. Но они шли вперед.
В деревне ничего не двигался. На улицах было еще сухость листья и мель недавнего ливни песка. Крысы сновали по дороге. Перед
дверь была истощена до костей собаки.
Это было невозможно сказать, был ли он или мертв спит. Как пришли JannaBerta до пересечения, они нашли сгоревший автобус
и обломки нескольких автомобилей сжатых в
переднем дворе, был потрясен к тому времени, Мерседес.
бульдозер, вероятно, очищенную проезжую часть.
Она превратилась в основной дороге 62. Через несколько дверей
пригласил семью из машины и понес чемоданы и коробки, привязанные к дому. Наверху женщина издала
окно на. Жанна слышала ее призыв: "Слава Богу, это
все еще ​​там. Но мыши - "147
Затем деревня была закончена. Везде вы выглядели, выстроились
неубранной, заброшенные поля друг друга, и на дороге
ßenrändern стоял и лежал разбитых автомобилей. Из окна в полу herabgekurbelten залива сновали когда Жанна на
vorüberquietschte ее велосипед, мохнатый кот. Гольф
был багажник на крышу. В дополнение к машине был комод.
Даже в Beiershausen и Niederaula снова перемешивают
жизнь. Жанна увидела женщину мытья окон, увидел
человека, стоящего перед коробкой, и серые Пшеница
рассмотреть, которые избили дождь. Старый
человек и мальчик лет двенадцати перетаскивания мертвых
свиней в сарай. Это, вероятно, проглядели Aasbeseitiger.
залаяла собака на Жанне, как шланги пресной
aufpumpte. Снова и снова, и все чаще и чаще приходилось останавливаться
, чтобы накачать. Трубы стал хрупким в жаркие летние месяцы.
Он остановился моросящий. Смутно автомагистрали мост вырос из тумана. Был только умеренное движение
и почти исключительно на юге: транспорт и высокие упакованы автомобили. Наклон рядом с входом в шоссе охватывает
всю свалку. Стая ворон сидел на затонувшие корабли
и развевались, когда Жанна прошло.
Она отвернулась от главной дороги в дороге. Здесь
начали слэшер Ländchen. Unterwegfurth, Oberwegfurth.
Женщина подметает тротуар, двое детей играли по
улице футбола, на тротуаре ферме был
человек с трактором и забил. Это пахло щами. За Oberwegfurth состоится Жанну под
деревом на обочине дороги на: В этом дереве она склоняется, а
Ули душил вниз хлеб и нарезанный сыр. В это время мать и Кай был жив, конечно Джо.
Отец был, пожалуй, уже мертвы. И бабушка Берта и
дедушка Ханс-Георг был, ничего не подозревая села на террасе на Майорке и кофе getrunken.148
она потянулась за ключом в кармане. Затем
они снова закачивается шланги и циклическое на. Римбах, ртуть. Здесь она часто была с родителями, братья и сестры
переехали. Туризм: Папа и дедушка Ханс-Георг хобби. Это
было как сердце и душа. Как часто
они ехали в споре приходят о политике! Но
красивой белыми грибами им пришлось забыть причину их ссоры.
В саду лежал упавшее дерево. Он был
измельченный забор. Старик рубил ветки от ствола.
В другом углу сада собрались женщины попадают яблоки
. Она провела Жанна и спросил их, где они хотели пойти.
"После щели?" спросила она удивленно. "Ты один?"
"Мои родители умерли," сказал Жанна. "Но в слот
до сих пор стоит дом из нас. "
"Кто были ваши родители?" спросила женщина, ее группа
платок плотнее.
"Майнеке," сказал Жанна.
"О, мой Бог," сказала женщина, глядя Жанна на "в
Мейнеке. Что это за мир? То, что мы заслужили это? "
"Что ты спрашиваешь, Марта," проворчал старик. "Человечество
стало дерзким. Имеет все знаем, все лучше и лучше
хотите, как нашего Господа Бога. Она была заслонки необходимо,
они забили в настоящее время. "
"Точно то же самое, что вы сказали после войны," кричал
на женщину.
"Точно", сказал старик. "Но кто еще не достаточно.
Уже забыли. Я сказал вам тогда
рассказал, как Ральф и Лени на отдыхе в Марокко
вылетел - фермеров, в июне! Это не может идти хорошо, уже
я сказал, это святотатство. И, как скот больше не
довели пастбище, я никогда также сказал им. Это может
быть наш Господь Бог не предлагают ".
"Да," сказал сердито женщина, "вы всегда можете видеть все уже
знал раньше. Вы связаны Господа Бога нашего. "149
Затем она повернулась к Жанне. "Есть еще
не так много людей в слоте, "сказала она. "Мы также только
со вчерашнего дня снова. Некоторые приходят просто посмотреть, как это выглядит, то они едут снова. Если вы
никого не встретите сегодня, чтобы заботиться о себе, потом
здесь только один раз. Тогда вы сможете увидеть.
Жанна поблагодарила вернулся на велосипеде и пошли на Hutzdorf. Она прошла траншеи, из которых они и Ули
были питьевой в то время. Они спешились и умыл руки,
которые все еще ​​грязными от земли. За лежал на Храмовую гору, прежде, чем кульминацией слот в Фульда. Туман
поднимается себя. Над лесом малейшего появились голубое небо.
Ранее в этом молодняк крупного рогатого скота были паслись. Теперь не было крупного рогатого скота
в более Schlitzerland. Разве это имеет смысл работать на земле?
Если можно потреблять новый урожай? Также вернулся
не обратно в Schlitzerland, что даже здесь, в доме
было. Вот не было действительно никакого будущего. Маленькая страна
будет бедным и больным.
Жанна присоединился жестоким в педали, хотя они почти
подъехали к краю. Она прошла первые дома Hutzdorf, увидел перед собой горный городок с силуэтами передней замка и башни, думая о доме на склоне холма.
Кто-то позвонил, окликнул ее. Разве это не голос
был дружелюбный продавщица из магазина мясника?
Но она бы сейчас не остановить. Сначала пришлось
перетерпеть, возвращение на родину, воссоединение с
дома, где никто не ждал их.
Они врезались в последних домов Hutzdorf, в
последние первых домов слот, слепых, чтобы все так
снова переехал, и на солнце, что нашло отражение в лужах. Она повернулась к старой железнодорожной станции и
задыхался вверх по склону. Но ржавый велосипед удалось его
нет. Жанна спрыгнула, отказался, чтобы повесить стены и
пошел дальше. Soltaus Бунгало лежал неподвижно. Жалюзи
были вниз. На крыльце передней двери häuften150
быть дует филиалов, шурша сухими листьями. Герани в
окнах высохли.
Жанна смотрела на друга, наклон сторону. Там
в настоящее время появилась spitzgiebelige дом, в окружении фруктовых деревьев и кустов сирени метлы и золотарника. JannaBertas сердце биться быстрее: за исключением красивые бабушки Берты
герани, что было, все, казалось, так же, как всегда.
Она нужна только пятьдесят шагов hinaufzuspringen наклон и так бурный звон, как они всегда
были. Затем дверь открывалась, и мама будет в дверях и сказал :. "Там вы", Кай будет прыгать,
может быть Janna забрать ее и abküssen, и Ули появился с breibeschmierten пальцами и
терке и звала: "Три картофель, затем я сделал!"
Из открытого гостиной запах папы трубы дыма. будет
Жанна была проблема с шагами. На полпути
они должны были остановиться и сосредоточиться на каменную балюстраду
поддержки. Так она видела бабушка Берта часто, когда
вернулся домой покупки. Сердце бьется в горле, и
колени были слабы. Она вспомнила, как она иногда, прежде чем
этап до прыгал бабушка Берта и ее топ
кричал, смеясь: "Я уже там,"
Тогда была бабушка Берта сделать

Результаты (русский) 3:

Его цвет не был утрачен sattbraune.
она подчеркивает высокий на голову и пучок подсолнечника
компетентную в поле. Вы осторожно коснулся с
ногами вперед, стебли друг от друга. Вы должны найти
хотя, до тех пор пока вы беседуем. отчетности и дикой экстракт ромашки,
то, что осталось, почти полностью. Она не запах
более. Клавиши подвесить на красный кожаный ремешок.
Как вы были, без этого вам необходимо оторвать ее-
te. Ключ упал в ее руки. Она его и
занимает Klappspaten от Jutetasche.
Вы не рыть большую яму. В отверстие
достаточно глубокие, как представляется, подсолнечника, теперь146
уже limp, и если мало, то по-прежнему
беседуем, на этом.